МИНИСТЕРТСВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН
Альметьевский государственный нефтяной институт

Кафедра гуманитарного образования и социологии

Контрольная работа

По курсу «История»
На тему: Правление Николая I: Апогей самодержавия

Выполнил студент: 32-52
Кадыров Рустем Наилевич
Проверил: доцент кафедры ГОиС к.п.н.
Данилова Ирина Юрьевна

Альметьевск 2012

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………… …...……….......3
ГЛАВА 1. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА И КОДИФИКАЦИЯ ЗАКОНОВ……..5
1.1. Особенности внутренней политики…….………………………………....... ....5
1.2. Кодификация законов…………………………… ……………………………..7
1.3.Реакционная политика в области просвещения, эпоха цензурного террора.10
ГЛАВА 2. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ………..…….…..16
2.1. Крестьянский вопрос………………………………………………………..… 16
2.2. Экономическая политика…………………… …………………………..…….18
2.3. Основные направления внешней политики…………………………..……...20
ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………… …………….....26
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ…………………………….....29

ВВЕДЕНИЕ

Годы царствования Николая I (1825-1855гг.) оцениваются историками как «апогей самодержавия». Его царствование началось с подавления восстания декабристов 14 декабря 1825г. и завершилось в феврале 1855г., в трагические дни обороны Севастополя во время Крымской войны. Восстание декабристов произвело сильное впечатление на Николая I. Он рассматривал его как следствие влияния западноевропейских революций и «разрушительных» идей. И все же он не мог не задумываться и над внутренними причинами вероятных в будущем революционных выступлений в России. Именно поэтому он входил во все детали следствия по делу декабристов, сам выступал в роли искусного следователя, чтобы докопаться до корней заговора. По его приказу был составлен Свод показаний декабристов о внутреннем состоянии России, куда были включены основные положения планов и проектов декабристов, записки подследственных на его имя с критикой современного состояния страны. Этот свод постоянно находился в кабинете Николая I.
Из материалов дела декабристов перед Николаем I раскрылась широкая картина колоссальных безобразий в управлении, суде, финансах и в других сферах. Царь понимал необходимость проведения преобразований. 6 декабря 1826г. был учрежден Секретный комитет для обсуждения программы преобразований в управлении и социальной сфере.
В целом меры правительства в разрешении крестьянского вопроса в царствование Николая I дали ничтожные результаты. Положение как помещичьих, так и других категорий крестьян не улучшилось, зато было много сделано для сохранения власти и привилегий помещиков. Только потрясения Крымской войны заставили самодержавие всерьез заняться подготовкой отмены крепостного права.
Актуальность темы «Николай I: Апогей самодержавия» состоит в том, что в нашей историографии вплоть до недавнего времени внутренняя политика Николая I рассматривалась как всецело реакционная. Не учитывалась ее сложность и противоречивость: с одной стороны, стремление Николая I предотвратить возможность революционных потрясений, подобных тем, какие происходили в 30-40-х годах XIX в. в странах Западной Европы, постоянная борьба против распространения в России «разрушительных» идей; с другой-проведение мер, направленных на решение острых социальных проблем, в первую очередь крестьянского вопроса. Николай I был убежден в необходимости отмены крепостного права, поощрении экономического и культурного развития страны. В целом все это было направлено на укрепление целостности и могущества Российской империи.
Целью данной контрольной работы является изучение особенностей правления Николая I: апогей самодержавия в России.
Задача моей работы?узнать? внутреннюю и внешнюю политику, кодификации законов, реакционную политику в области просвещения, цензуру, крестьянский вопрос Николая I.

ГЛАВА 1. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА И КОДИФИКАЦИЯ ЗАКОНОВ

1.1. Внутренняя политика

Николая I ранее нередко изображали как некую «самодовольную посредственность с кругозором ротного командира». В действительности это был достаточно образованный для своего времени, волевой, прагматически мыслящий самодержец. Он профессионально знал военно-инженерное дело с приемами тактики, любил архитектуру и сам участвовал в проектах многих общественных зданий, хорошо разбирался в литературе и искусстве, был неплохим дипломатом. Был искренне верующим человеком, но чуждым мистицизма и сентиментализма, присущих Александру I, не обладал и его искусством тонкой интриги и притворства, ясный и холодный ум Николая действовал прямо и открыто. Поражал иностранцев роскошью двора и блестящими приемами, но был крайне непритязателен в личном быту, вплоть до того, что спал на походной солдатской койке, укрывшись шинелью. Удивлял огромной работоспособностью. С семи часов утра весь день он трудился в своем скромном кабинете Зимнего дворца, вникая во все мелочи жизни огромной империи, требуя подробных сведений обо всем случившемся. Любил внезапно инспектировать казенные учреждения в столице и в провинции, неожиданно являлся в присутственные места, в учебное заведение, суд, таможню, сиротский дом.
Николай I стремился придать всей системе управления «стройность и целесообразность», добиться на всех уровнях максимальной исполнительности. В этом смысле идеалом для него являлась военная служба. «Здесь порядок, строгая безусловная законность, никакого всезнайства и противоречия, все вытекает одно из другого, никто не приказывает, прежде чем сам не научится повиноваться, все подчиняется одной определенной цели: все имеет одно назначение, - говаривал он,- потому-то мне так хорошо среди этих людей и потому я всегда буду держать в почете звание солдата. Я смотрю на человеческую жизнь только как на службу, так как каждый должен служить». Отсюда и стремление Николая к милитаризации управления. Почти все министры и почти все губернаторы при Николае I были назначены из военных.
Одной из первоочередных задач внутриполитического курса Николая I было укрепление полицейско-бюрократического аппарата. Последовательное проведение принципов бюрократизации, централизации и военизации рассматривалось им как эффективное средство борьбы с революционным движением и укрепления самодержавных порядков. При нем создавалась продуманная система всесторонней государственной опеки над общественно-политической, экономической и культурной жизнью страны.
Вместе с тем Николай I ставил задачу все сферы управления подчинить своему личному контролю, сосредоточить в своих руках решение как общих, так и частных дел, минуя соответствующие министерства и ведомства. Для решения того или иного важного вопроса учреждались многочисленные секретные комитеты и комиссии, находившиеся в непосредственном ведении царя и часто подменявшие министерства. Существенно была ограничена компетенция Сената и Государственного совета, так как многие дела, подлежащие их ведению, решались в специально созданных комитетах и комиссиях.
Принцип режима личной власти монарха воплотился в разросшейся «собственной канцелярии» царя. Она возникла еще при Павле I в 1797г. При Александре I в 1812г. она превратилась в канцелярию для рассмотрения прошений на высочайшее имя. Николай I уже в первой год своего царствования существенно расширил функции личной канцелярии, придав ей значение высшего органа управления государством. Прежняя канцелярия царя стала ее I отделением, в обязанности которого входило подготавливать бумаги для императора и следить за исполнением его повелений. 31 января 1826г. было создано II отделение «для совершения уложения отечественных законов», получившее название «кодификационного». 3 июля 1826г. создано III отделение (высшая полиция). В 1828г. к ним прибавилось IV отделение, которое управляло учебными, воспитательными и прочими «благотворительными» учреждениями, входящими в ведомство имени императрицы Марии Федоровны (матери царя), а в 1835г. для подготовки реформы государственной деревни учреждено V отделение. Наконец, в 1843г. появилось VI, временное, отделение для управления присоединенными к России территориями Кавказа. Наибольшее значение имели II и III отделения императорской личной канцелярии 1 .

1.2. Кодификация законов

Еще в начале царствования Александра I действовала Комиссия для составления законов под руководством графа П.В. Завадовского. Однако ее 25-летняя деятельность оказалась бесплодной. Вместо нее было учреждено II отделение во главе с профессором права Петербургского университета М.А. Балугьянским. Практически всю работу по кодификации проводил М.М. Сперанский, определенный к нему в «помощники». Хотя Николай относится к Сперанскому сдержанно, даже с подозрением, но именно в нем видел единственного человека, который мог выполнить это важное дело, дав Балугьянскому наказ «смотреть» за ним, «чтобы он не наделал таких же проказ, как в 1810 году» (имелся в виду План преобразования России, составленный Сперанским).
Сперанский подал императору четыре записки со своими предложениями о составлении Свода законов. По плану Сперанского кодификация должна была пройти три этапа: на первом предполагалось собрать и издать в хронологическом порядке все законы, начиная с «Уложения» царя Алексея Михайловича 1649г. и до конца царствования Александра I; на втором - издать Свод действующих законов, расположенных в предметно-систематическом порядке, без внесения каких-либо исправлений и дополнений; на третьем предусматривалось составление и издание «Уложения» - нового систематического свода законодательства, «с дополнениями и исправлениями, сообразно нравам, обычаям и действительным потребностям государства». Николай I, согласившись на проведение двух этапов кодификации, отверг третий - как введение нежелательных «новшеств».
В течение 1828-1830гг. было издано 45 томов (а с приложениями и указателями 48) «Полного собрания законов Российской империи», куда вошли 31тыс. законодательных актов с 1649 по 1825г. Законодательные акты, изданные с 1825 по 1881г., составили впоследствии второе, а с 1881 по 1913г. - третье собрание. Все три собрания составили в общей сложности 133 тома, в них вошли 132,5тыс. законодательных актов - важный источник по истории России за более чем два с половиной столетия.
В 1832г. издан 15-томный «Свод законов Российской империи», заключавший в себе расположенные в систематическом порядке 40тыс. статей действующего законодательства. Кроме того, в 1839- 1840гг. были изданы подготовленные Сперанским (уже после его смерти) 12 томов «Свода военных постановлений», «Свод законов Великого княжества Финляндского», своды законов для остзейских и западных губерний.
Кодификация законов при Николае I играла огромную роль в упорядочении российского законодательства и в обеспечении более твердой и четкой юридико-правовой основы российского абсолютизма. Однако она не меняла ни политической, ни социальной структуры самодержавно-крепостнической России (да и не ставила этой цели), ни самой системы управления. Не устраняла она, произвола, коррупции чиновников, которые именно в николаевское царствование достигли особого расцвета. Правительство видело пороки бюрократии, но искоренить их в условиях абсолютистского режима было не в состоянии. Печально знаменитую известность получила деятельность III отделения императорской канцелярии. При нем был учрежден корпус жандармов, состоявший сначала из 4, а позже из 6 тыс. человек. Во главе III отделения поставлен фаворит НиколаяI генерал А.Х. Бенкендорф, он же являлся и шефом жандармов. Вся Россия, за исключением Польши, Финляндии, области Войска Донского и Закавказья, была поделена сначала на 5, а позже на 8 жандармских округов во главе с жандармскими генералами. В губерниях жандармами командовали штаб-офицеры. Герцен назвал III отделение «вооруженной инквизицией, полицейским масонством», поставленным «вне закона и над законом». Прерогативы его были поистине всеобъемлющи. Оно собирало информацию о настроениях различных слоев населения, осуществляло тайный надзор за политически «неблагонадежными» лицами и за периодической печатью, ведало местами заключения и делами о «расколе», наблюдало за иностранными подданными в России, выявляло носителей «ложных слухов» и фальшивомонетчиков, занималось сбором статистических сведений по своему ведомству, перлюстрацией частных писем. III отделение имело свою сеть тайных агентов. В 40-х годах оно создает тайную агентуру за рубежом для слежки за политической русской эмиграцией.
III отдаление было не только органом осведомления и борьбы с «крамолой». В круг его обязанностей также входили проверка деятельности госаппарата, центральной и местной администрации, выявление фактов произвола и коррупции и привлечение виновных к судебной ответственности, пресечение злоупотреблений при рекрутских наборах, защита невинно пострадавших вследствие незаконных судебных решений. Оно должно было следить за состоянием мест заключения, рассматривать поступавшие просьбы и жалобы населении.

1.3. Реакционная политика в области просвещения, эпоха цензурного террора

Николай I больше всего проявлял внимание в области просвещения и печати, ибо здесь, как он полагал, таилась главная опасность «вольнодумства». Вместе с тем просвещение и печать использовались как важнейшие средства идеологического воздействия.
Рассматривая события 14 декабря 1825г. как «пагубное последствие ложной системы воспитания», Николай I при вступлении на престол отдал распоряжение министру народного просвещения А.С. Шишкову о пересмотре уставов всех учебных заведений. 19 августа 1827г. последовал рескрипт Шишкову о запрещении принимать в гимназии и тем более в университеты крепостных крестьян. Усилился надзор за частными учебными заведениями, в которых ранее обучались многие декабристы. Сам Шишков считал, что «науки полезны только тогда, когда, как соль, употребляются и преподаются в меру, смотря по состоянию людей и по надобности, какую всякое звание имеет», что «обучать грамоте, весь народ или несоразмерное оного количество людей принесло бы более вреда, нежели пользы». В основу народного просвещения при Николае I был положен принцип строгой сословности и бюрократической централизации, что нашло свое воплощение в изданном в 1828г. Уставе учебных заведений. Согласно ему начальное и среднее образование подразделялось на три категории:

для детей «низших» сословий (главным образом, крестьянства) предназначались одноклассные приходские училища с самой элементарной программой обучения (четыре правила арифметики, чтение, письмо и Закон Божий);
для «средних сословий» (мещан и купцов) -трехклассные училища с более широкой программой начального обучения (вводились начала геометрии, а также география и история);
для детей дворян и чиновников - семиклассные гимназии, окончание которых давало право для поступления в университеты.

Устав ликвидировал преемственную связь между этими ступенями, поскольку уровень образования должен был соответствовать социальному положению учащегося. В уставе откровенно говорилось, что такое деление школьного обучения сделано для того, чтобы «никто не стремился возвыситься над тем состоянием, в коем ему суждено оставаться». По новому положению 1835г. об учебных округах последние изымались из подчинения университетам, существенно расширялись права попечителей учебных округов.
Университетский устав 1835г. поставил задачу «сблизить наши университеты с коренными и спасительными началами русского управления» и ввести в них «порядок военной службы и вообще строгое наблюдение установленных форм, чиноначалие и точность в исполнении самомалейших постановлений». Университеты попали в полную зависимость от попечителей учебного округа, а в Виленском, Харьковском и Киевском учебных округах (как наиболее «беспокойных») находились в ведении генерал-губернаторов. Устав 1835г. ограничил автономию университетов, хотя университетскому совету предоставлялось право выбора ректора и замещения вакантных профессорских мест на кафедрах, утверждение избранных лиц на соответствующие должности становилось прерогативой министра народного просвещения. Устанавливался строгий полицейский надзор за студентами, вводились должности инспектора и его помощников, исполнявших административно-полицейские функции.
Вместе с тем университетский устав 1835г. имел и некоторые положительные стороны. Поднималось значение университетов и университетского образования. Восстанавливалось упраздненное в 1821г. преподавание философии. В Московском университете большое место заняли исторические дисциплины и преподавание российского законодательства, в Петербургском - преподавание восточных языков и истории стран Востока, в «Казанском университете -физико-математические дисциплины, срок обучения в университетах увеличивался с трех до четырех лет. Введена была практика двухгодичной стажировки молодых ученых из российских университетов за границей.
Еще при Александре I (в 1824г.) в обстановке усиления его реакционного политического курса был подготовлен проект нового цензурного устава, который содержал такие жесткие правила, что, изданный уже при Николае I в 1826г., он получил у современников название «чугунного». По этому уставу цензоры обязывались не пропускать в печать ни одного произведения, в котором прямо или косвенно «колебалась христианская вера», порицалась монархическая форма правления, рассуждалось о конституциях или высказывались мысли о необходимости преобразований. На цензуру возлагалась обязанность следить не только за политическим направлением печати, но даже и за литературными вкусами, «ибо разврат нравов приуготовляется развратом вкусов». Однако введенные в 1828г. новые цензурные правила несколько смягчили требования цензурного устава 1826г. Тем не менее, борьба с передовой журналистикой рассматривалась Николаем I как одна из первоочередных задач.
Один за другим сыпались запреты на издание журналов. В 1831г. было прекращено издание «Литературной газеты» А.А. Дельвига (друга А.С. Пушкина), в 1832г. - журнала «Европеец» П.В. Киреевского; в 1834г. был запрещен «Московский телеграф» Н.А. Полевого в связи с публикацией отрицательной рецензии на ура-патриотическую драму Н.В. Кукольника «Рука Всевышнего отечество спасла»; а в 1836г. -«Телескоп» Н.И. Надеждина за публикацию «Философического письма» П.Я. Чаадаева. Николай I усмотрел в статьях и рецензиях, помещенных в этих журналах, пропаганду «крамольных» идей и нападки на произведения, проповедовавшие «официальную народность». В связи с этим в 1837г. устанавливается проверка произведений, уже прошедших цензуру. В случае «недосмотра» цензора сажали на гауптвахту, отрешали от должности, могли отправить в ссылку. Поэтому цензоры старались превзойти друг друга в служебном рвении, придираясь не только к словам, но и к тому, что подразумевалось между строк.
В 1832г. издается закон, ограничивающий проникновение в среду дворянства нарождающейся буржуазии. Для нее создавалась новая привилегированная сословная категория «почетных граждан». Стремлением уменьшить число лиц, получавших статус дворянина через выслугу согласно петровской Табели о рангах, был указ 1845г. о порядке приобретения дворянского звания. Если ранее личное дворянство давалось дослужившимся до 12-го ранга, а потомственного -до 8-го, то теперь соответственно дослужившимся до 9-го и 5-го. Чтобы приостановить дробление дворянских имений, в том же году издается указ о майоратах, по которому дозволялось учреждать (с согласия помещика) в имениях, насчитывавших свыше, 1000, душ, крестьян, майораты, т. е. владения, которые, целиком, передавались, старшему сыну в семье и не дробились между другими наследниками. По существу, указ не получил практического применения: к моменту отмены крепостного права было создано всего 17 майоратов.
Также революционные потрясения в Западной Европе в 1848-1849гг. произвели глубокое впечатление на Николая I. И в самой России прокатилась волна народных бунтов, вызванная эпидемией холеры, неурожаем и голодом, охватившими многие губернии. В Прибалтике, Литве и на Украине распространялись прокламации, призывавшие к свержению царизма. В Петербурге в 1849г. была пресечена деятельность кружка петрашевцев. Правительство усматривало, во всем этом влияние западноевропейских революционных событий и стремилось предотвратить возможность революционных потрясений в России суровыми репрессиями.
1848-1855гг. ознаменованы резким усилением политической реакции в России. Современники назвали последние годы царствования Николая I «мрачным семилетием». Усиление реакции проявилось в первую очередь в карательных мерах в сфере просвещения и печати. С целью более эффективного надзора за периодической печатью 27 февраля 1848г. был учрежден «временный» секретный комитет под председательством А.С. Меншикова. Через месяц его заменили «постоянным» под председательством Д.П. Бутурлина. Комитет призван был осуществлять негласный надзор за всеми материалами, уже прошедшими предварительную цензуру и появившимися в печати. Николай I поставил перед ним задачу: «Как самому мне некогда читать все произведения нашей литературы, то вы станете делать это за меня и доложите о ваших замечаниях, а потом мое уже дело будет расправляться с виновными».
Многочисленный штат чиновников бутурлинского комитета ежегодно просматривал тысячи названий книг и десятки тысяч номеров газет и журналов. Следили за содержанием даже губернских ведомостей - изданий официального характера. Комитет осуществлял также надзор и за деятельностью цензуры. Была введена цензура и на иностранную литературу, поступавшую в Россию, тщательно просматривались учебные руководства и программы, даже ежегодные отчеты ректоров университетов, публикуемые в печати. Император неоднократно высказывал свое удовлетворение работой Комитета и напутствовал его «продолжать дело столь же успешно».
Наступила эпоха «цензурного террора», когда подвергалась взысканиям даже благонамеренная газета Греча и Булгарина «Северная пчела». Салтыков-Щедрин был сослан в Вятку за повесть «Запуганное дело». И.С. Тургенева за похвальный некролог о Н.В. Гоголе в 1852г. сначала посадили в полицейскую часть, затем сослали под надзор в его орловское имение. Даже у М.П. Погодина тогда возникла мысль о подаче адреса царю от имени литераторов с жалобой на излишние стеснения цензуры. Но коллеги по перу не поддержали его, испугавшись последствий.
Правительством были приняты меры для прекращения связей русских людей с Западной Европой. Иностранцам фактически запретили въезд в Россию, а русским - за границу (за исключением особых случаев с разрешения центральных властей). Начальству предоставлялось право увольнять подчиненных, признанных «неблагонадежными», без объяснения причин увольнения; при этом не принимались во внимание жалобы увольняемых на произвол вышестоящих чиновников. 2
Суровым ограничениям подверглось высшее образование. Был сокращен контингент студентов (не более 300 человек для каждого университета), усилен надзор за студентами и профессорами; некоторых из них уволили и заменили более «благонадежными»; отменено преподавание государственного права и ненавистной для Николая I философии. Разнеслись слухи о закрытии университетов, что побудило С.С. Уварова выступить с благонамереннейшей статьей в их защиту. Статья вызвала гнев Николая I. Уваров был заменен на посту министра народного просвещения крайним мракобесом кн. П.А. Ширинским-Шихматовым, который потребовал от профессоров, чтобы они все выводы наук основывали «не на умствованиях, а на религиозных истинах». Знаменитый историк С.М. Соловьев писал в начале Крымской войны об этом времени, а точнее, безвременье: «Мы находились в тяжком смятении: с одной стороны, наше патриотическое чувство было страшно оскорблено унижением России, с другой - мы были убеждены, что только бедствие, и именно несчастная война, могли произвести спасительный переворот, остановить дальнейшее гниение».

ГЛАВА 2. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

2.1. Крестьянский вопрос

Крестьянский вопрос был одним из острейших в правительственной политике второй четверти XIXв. Само крестьянство напоминало об этом возраставшими с каждым десятилетием бунтами. «Крепостное право -пороховой погреб под государством», - писал в одном из своих годовых отчетов шеф жандармов А.Х. Бенкендорф и предлагал приступить к постепенной ликвидации крепостной зависимости крестьян: «Начать когда-нибудь и с чего-нибудь надобно, и лучше начать постепенно, осторожно, нежели дожидаться, пока начнется снизу, от народа». Сам Николай I признавал, что «крепостное право - зло», и заявлял, что он «намерен вести процесс против рабства». Однако отменить крепостное право в данный момент он считал еще «большим злом». Опасность этой меры он видел в том, что уничтожение власти помещиков над крестьянами неизбежно затронет и самодержавие, опиравшееся на нее. Характерно заявление Николая I о помещиках как о своих «ста тысячах полицмейстерах», охраняющих «порядок» в деревне. Самодержавие боялось, что освобождение крестьян не пройдет мирно и будет сопровождаться народными волнениями. Оно чувствовало и сопротивление этой мере «справа» - со стороны самих помещиков, не желавших поступиться своими правами и привилегиями. Поэтому в крестьянском вопросе оно ограничивалось паллиативными мерами, направленными на то, чтобы несколько смягчить остроту социальных отношений в деревне.
Для обсуждения крестьянского вопроса Николаем I в общей сложности было создано 9 секретных комитетов. Правительство боялось, открыто заявить о своих намерениях по этому крайне острому вопросу. От членов секретных комитетов даже бралась подписка о неразглашении тайны. Нарушившим ее грозило суровое наказание. Конкретные результаты деятельности секретных комитетов были весьма скромными: разрабатывались различные проекты и предположения, которые обычно ограничивались их обсуждением, издавались отдельные указы, которые, однако, нисколько не колебали основ крепостного права. В царствование Николая I было издано более сотни разных узаконений, касавшихся помещичьих крестьян. Указы были направлены лишь на некоторое смягчение крепостного права. Ввиду их необязательности для помещиков они либо оставались мертвой буквой, либо находили весьма ограниченное применение, ибо ставилась масса бюрократических преград к их реализации. Так, были изданы указы, запрещавшие продавать крестьян без земли или одну землю в населенном имении без крестьян, продавать крестьян с публичного торга «с раздроблением семейств», а также «удовлетворять казенные и частные долги», расплачиваясь за них крепостными крестьянами, переводить крестьян в категорию дворовых; но и эти указы, казалось, обязательные для помещиков, игнорировались ими.
2 апреля 1842г. бел издан указ об «обязанных крестьянах» ; призванный «исправить вредное начало» указа 1803г. о « свободных хлебопашцах» - отчуждение части земельной собственности помещиков (надельной крестьянской земли) в пользу крестьян. Николай I исходил из принципа незыблемости помещичьего землевладения. Земельную собственность помещиков он объявил «навсегда неприкосновенной в руках дворянства», как гарантию «будущего спокойствия. Указ гласил: «Вся без исключения земля принадлежит помещику; это вещь святая, и никто к ней прикасаться не может». Исходя из этого, указ предусматривал предоставление крестьянину личной свободы по воле помещика, а надел земли не в собственность, а в пользование, за что крестьянин был обязан (отсюда и название «обязанный крестьянин») выполнять по соглашению с помещиком по сути дела те же барщину и оброк, какие он нес ранее, но с условием, что помещик не мог впредь их увеличивать, равно как и сами наделы не мог отнять у крестьян и даже уменьшить. Никакой определенной нормы наделов и повинностей указ не устанавливал: все зависело от воли помещика, отпускавшего по этому указу на свободу своих крестьян. В селениях «обязанных крестьян» водилось «сельское самоуправление», однако оно находилось под контролем помещика. Практического значения в разрешении крестьянского вопроса этот указ не имел. За 1842-1858гг. на положение «обязанных» было переведено всего лишь 27 173 души мужского пола крестьян в семи помещичьих имениях. Такие скромные результаты были обусловлены не только противодействием помещиков, которые встретили указ в штыки, но и тем, что сами крестьяне не соглашались на столь невыгодные для себя условия, не дававшие им ни земли, ни подлинной свободы.
Смелее действовало правительство там, где его меры по крестьянскому вопросу не затрагивали интересов собственно русского дворянства, а именно в западных губерниях (в Литве, Белоруссии и на Правобережной Украине), где помещиками были преимущественно поляки. Здесь проявилось намерение правительства противопоставить националистическим устремлениям польской шляхетской фронды православное белорусское и украинское крестьянство. В 1844г. в западных губерниях были созданы комитеты для выработки «инвентарей», т. е. описаний помещичьих имений с точной фиксацией крестьянских наделов и повинностей в пользу помещика, которые нельзя было впредь изменять. Инвентарная реформа с 1847г. сначала стала проводиться в Правобережной Украине, а затем в Белоруссии. Она вызвала недовольство местных помещиков, выступавших против регламентации их прав, а также многочисленные волнения крестьян, положение которых нисколько не улучшилась.
В 1837-1841гг. была проведена реформа в государственной деревне П.Д. Киселевым. Это видный государственный деятель, некогда близкий друг декабристов, являлся сторонником умеренных реформ. Николай I называл его своим «начальником штаба по крестьянской части».
Государственная деревня была изъята из ведения Министерства финансов и передана в управление; учрежденного в 1837г. Министерства государственных имуществ во главе с Киселевым. Для управления государственной деревней в губерниях были созданы палаты государственных имуществ, им подчинялись округа государственных имуществ, в которые входили от одного до нескольких уездов (в зависимости от численности в них государственных крестьян). Вводились крестьянское волостное и сельское самоуправл
и т.д.................

Николай I Павлович (1825 – 1855 гг.) – император России. (См. схему «Романовы на русском престоле 1613 – 1917 гг.» и статью «Романовы»)

Личность Николая I неоднозначно оценивалась современниками и потомками. Приближенные восхищались его необыкновенной работоспособностью, скромностью в быту. Радикальные общественные деятели XIX в. оставили весьма резкие отзывы, называя его тираном и деспотом с кругозором «ротного командира».

Николая не готовили к управлению Россией. В молодости он пренебрегал получением серьезного образования. Его интересовали лишь военное дело, особенно внешняя сторона – парады, маневры и муштра. А.И. Герцен назвал его солдатом «по призванию, по образованию по наружности и по внутренности». Однако природный ум и железная воля, умение подбирать способных исполнителей его предначертаний, дали Николаю I возможность достаточно эффективно управлять государством. Цель своей политики он видел в укреплении внутреннего и внешнего положения России, в недопущении в нее революционной «заразы». Методом решения этих задач должны были стать реформы, проводимые «сверху», правительством.

Внутренняя политика. При Николае I уменьшается роль Государственного совета как законосовещательного органа. Система министерств, созданная при Александре I, была подменена разросшейся Собственной Его Императорского Величества канцелярией. Особое место занимает III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии и приданный ему корпус жандармов, осуществлявшие политический сыск в России и за ее пределами.

В 70-ти тысячной армии чиновников половину составляли военные. Широко практиковалось создание секретных комитетов для разработки различных законопроектов. Эти комитеты подчинялись лично царю. Бюрократизация имела двоякий результат. С одной стороны, она действительно на какое-то время могла обеспечить больший порядок в стране. С другой стороны, она привела к пробуксовыванию государственного механизма, к волоките, коррупции, казнокрадству и взяточничеству.

Николай I твердо верил, что неукоснительное следование всех граждан букве закона обеспечит порядок в стране. Поэтому в его царствование была проведена кодификация (упорядочение) российского законодательства. Эту работу выполнил М.М. Сперанский. Это способствовало усилению бюрократического аппарата. В целом реформы государственного управления Николая I способствовали укреплению личной власти царя и усилению централизации и военизации государства. (См. схему «Система государственного управления России при Николае I»).

При Николае I на некоторое время удалось укрепить финансовую систему России. В 1839 – 1844 гг. по инициативе министра финансов графа Е.Ф. Канкрина была проведена финансовая реформа. В основу денежного обращения был положен серебряный рубль. С 1843 г. ассигнации стали постепенно изыматься у населения путем обмена по обязательному курсу (3,5 рубля ассигнациями приравнивались к 1 рублю серебром) на кредитные билеты, которые, в свою очередь, свободно обменивались на серебро. Реформа способствовала оздоровлению финансов, но неурожаи 1830-1840-х гг. и Крымская война 1853-1856 гг. вызвали новые финансовые трудности. Внутренний и внешний долг государства увеличился в несколько раз.

Крестьянский вопрос при Николае I обострился еще больше. Крестьяне и передовые общественные деятели требовали его немедленного решения. Поэтому правительство вынуждено было принимать меры, направленные на смягчение крепостного права. Было запрещено отдавать крепостных на заводы и ограничено право помещиков ссылать крестьян в Сибирь. В 1841 г. был принят закон, запрещавший продавать крестьян поодиночке и без земли. В 1843 г. безземельных дворян лишили права приобретать крестьян.

Так было покончено с сами уродливыми формами крепостничества, когда разрушались крестьянские семьи, а их члены использовались как домашние рабы. В 1842 г. был издан указ «Об обязательных крестьянах». Он продолжил линию, намеченную указом 1803 г. о свободных хлебопашцах. Он не обязывал помещиков предоставлять землю крестьянам, получавшим личную свободу без выкупа. За данный в пользование надел крестьянин обязан был отработать определенные повинности. Регламентация взаимоотношений между помещиками и крестьянами западных губерний выразилась во введении инвентарей, которые определяли размеры крестьянских наделов и повинностей, способы возможного наказания крестьян. Однако все это были частичные меры, не менявшие сути крепостнических отношений в деревне.

В 1837 – 1841 гг. под руководством графа П.Д. Киселева была проведена широкая система мероприятий – реформа управления государственными крестьянами. Цель реформы – поднять благосостояние этой категории крестьян, чтобы облегчить сбор налогов и показать помещикам пример отношения к крестьянам. Реформа улучшала материальное и правовое положение государственных крестьян, ввела принцип крестьянского местного самоуправления. Однако реформа продолжалась недолго. В целом крестьянский вопрос решен не был, хотя и появился определенный опыт, на который могли опереться последователи хотя и появился определенный опыт. В целом крестьянский вопрос решен не был.вела принцип крестьянского местного самоуправления..

Внутренняя политика Николая I, особенно в последние годы (1848 – 1855 гг.) была реакционно-репрессивной. В «мрачное семилетие» Россия была образцом бюрократически-полицейского государства. Свирепствовала цензура, деятельность жандармов и III-го отделения устрашала всю страну. Реакционной была политика правительства в области образования. Еще в конце 1820-х гг. законодательно были закреплены сословность, замкнутость образования, ограничение в получении образования представителями низших сословий. Устав 1855 г. фактически ликвидировал автономию университетов и поставил их под жесткий контроль попечителей учебных округов, полиции и местных властей. Была повышена плата за обучение и сокращен набор студентов. Программы университетов пересматривались, из них изымалась философия и другие «отвлеченные» науки, не имевшие прикладного значения. Подавлялись инициатива и творчество, не согласованные с пожеланиями начальства. В вузах насаждалась казарменная дисциплина. Такая политика тормозила не только развитие образования и науки, но и всей культуры России. К середине века явственно проявилась назревшая необходимость реформирования сложившейся системы образования.

1) В царствование Николая I (1825-1855 гг.) самодержавная форма правления достигла своего апогея. Император стремился править в изоляции от общества, испытывая недоверие к нему (вызванное восстанием декабристов). Это привело к тому, что единственной опорой его абсолютной власти стал втрое выросший за годы его правления бюрократический аппарат, модернизированная полиция, покорная церковь и колоссальная армия, используемая им в первую очередь для подавления освободительных движений как внутри страны, так и за рубежом. Основной целью своего правления он ставил борьбу с революцией, для чего ужесточал контроль над всеми сферами общественной жизни путём: 1. Создания новой политической полиции – жандармерии, которая подчинялась III отделению Собственной канцелярии императора. Её деятельность была направлена не только на выявление противников режима, но и на предупреждение политических преступлений (для чего использовались слежка, доносы, тайная агентура). 2. Ужесточения цензуры. Любая критика режима и его представителей была недопустима. Цензурные права получило огромное количество государственных учреждений. 3. Реакционной политики в области просвещения. Образование вновь стало сословным (университеты и гимназии – для дворян, уездные училища – для купцов и мещан, приходские школы – для крестьян). Из программ исключались предметы, требующие самостоятельности мышления. Ужесточался контроль над сферой образования со стороны государственных органов. Предусматривались многочисленные виды репрессий против нарушителей весьма жёсткой учебной дисциплины. 4. Создания собственной идеологической доктрины, обосновывавшей незыблемость самодержавия – «теории официальной народности», разработанной С. С. Уваровым. Она пропагандировала «православие, самодержавие, народность» как якобы коренные «начала русской жизни». Они, по мнению авторов теории, означали отсутствие базы для социального протеста против абсолютизма – народ в России любит царя как отца и любовь эта базируется на прочном фундаменте православия. Теория эта внедрялась в сознание общества через образовательные учреждения, официальную печать, литературу, театр.

2) Однако, Николай понимал, что укрепить империю одними ограничениями и репрессиями невозможно. Поэтому он провел так же и ряд реформ, позволивших временно стабилизировать социально-экономическую ситуацию в империи: 1. Кодификацию законодательства, проведённую М. М. Сперанским. Она позволила несколько ограничить произвол бюрократии, неизбежный при самодержавно-бюрократическом режиме. В 1830 г. был составлен сборник всех российских законов вышедших с 1649 по 1825 годы - Полное Собрание законов Российской империи (45 книг), а в 1832 г. – на его основе – сборник действующего права – «Свод законов Российской империи» (8 книг). 2. Реформу государственной деревни (1837-1841 гг.), осуществлённую П. Д. Киселёвым. Она позволила несколько улучшить положение государственных крестьян. Было введено крестьянское самоуправление. В государственной деревне появились больницы и ветеринарные пункты. Были упорядочены рекрутские наборы, землепользование. На случай голодовок предусматривалась так называемая «общественная запашка», урожай с которой поступал в общественный фонд. 3. Финансовую реформу, (1839-1843 гг.) реализованную Е. Ф. Канкриным. Благодаря сохранению жёсткой пропорции между бумажными кредитными билетами и серебром удалось добиться бездефицитности бюджета и укрепить финансовую систему страны. Однако в целом успехи внутренней политики Николая оказались весьма ограниченными и кратковременными. Причина этого - в сохранении самодержавно-бюрократического строя и крепостничества. Они тормозили развитие страны и привели, в конце концов, к печальному концу николаевского правления – поражению России в Крымской войне (1853-1856 гг.).

История России XVIII-XIX веков Милов Леонид Васильевич

§ 1. Николаевское самодержавие

Политические представления Николая I . Вступив на престол, Николай I свою главную задачу в области внутренней политики видел в укреплении самодержавной власти. События 14 декабря, которые произвели на него огромное впечатление, он связывал со слабостью покойного императора, с его конституционно-реформаторскими начинаниями. Николая I беспокоило состояние умов в России, брожение, охватившее разные общественные слои, он связывал с влиянием европейского радикализма. Ему приписывали слова: «Революция на пороге России, но, клянусь, она не проникнет в нее, пока во мне сохранится дыхание жизни, пока, Божиею милостью, я буду императором».

Не обладая ни способностями Александра I, ни его политическим кругозором, он, став императором в тридцать лет, без колебаний принял на себя бремя правления, полагая, что их с избытком заменят твердая воля и работоспособность. У него был ясный систематический ум, отличная память, он хорошо разбирался в инженерном деле и, как все сыновья Павла I, был знатоком фрунта. В науке он ценил ее прикладную сторону, к просвещению относился подозрительно, презирая беспокойный «дух времени». Ему было присуще бездушное рационально-механистическое восприятие мира, правильное государственное устройство он понимал как работу хорошо налаженного механизма, которому подчинены дела и помыслы всех людей. Образцом для него была военная служба: «Здесь порядок, строгая безусловная законность, никакого всезнайства и противоречия, все вытекает одно из другого, никто не приказывает, прежде чем сам не научится повиноваться. Я смотрю на всю человеческую жизнь, только как на службу, так как каждый служит». Милитаризм был внутренней потребностью царя. По свидетельству его личного друга А. X. Бенкендорфа, «развлечения государя со своими войсками, по собственному его признанию, единственное и истинное для него наслаждение».

Николай I искренне считал себя помазанником Божиим и твердо защищал самодержавную власть от любых посягательств. При нем самодержавие достигло своего апогея, когда весь ход государственных дел определялся лично императором, все нити государственного управления находились в его руках. Утверждая прерогативы самодержавия, Николай I следовал политическим наставлениям Карамзина, которого он высоко ценил. Царь верил в самодержавную инициативу, но упрощенно представлял ее единственно как гарантию внутреннего спокойствия. Когда в 1830 г. во Франции началась революция и была свергнута династия Бурбонов, он рассуждал о том, что «Россию наиболее ограждает от бедствий революции то обстоятельство, что у нас со времен Петра Великого всегда впереди нации стояли ее монархи». Самодержавную власть он понимал как безграничное самовластное вмешательство в ход даже самых мелких государственных дел, как право распоряжаться судьбами подданных. Он сам определял мундирные цвета полков, редактировал сочинения Пушкина, указывал, какими должны быть построения кордебалета на императорской сцене.

Манифест 13 июля 1826 г . Николай I не простил декабристам их выступления. Он покарал их с «примерной жестокостью», не желая при этом знать, что расправа над ними противоречила российскому законодательству и давней политической традиции, которая обязывала монарха править, опираясь на первенствующее сословие. В день казни декабристов 13 июля 1826 г. был издан написанный Сперанским Высочайший манифест, который возвещал о суде над государственными преступниками: «Дело, которое мы всегда считали делом всей России, окончено; преступники восприяли достойную их казнь; Отечество очищено от следствий заразы, столько лет среди его таившейся». Важнейший документ николаевской эпохи, Манифест 13 июля утверждал незыблемость вековых устоев России: «В государстве, где любовь к монархам и преданность престолу основаны на природных свойствах народа, где есть отечественные законы и твердость в управлении, тщетны и безумны всегда будут усилия злонамеренных: они могут таиться во мраке, но при первом появлении отверженные общим негодованием они сокрушатся силою закона. В сем положении государственного состава каждый может быть уверен в непоколебимости порядка, безопасность и собственность его хранящего, и спокойный в настоящем может прозирать с надеждою в будущее. Не от дерзностных мечтаний, всегда разрушительных, но свыше усовершаются постепенно отечественные установления, дополняются недостатки, исправляются злоупотребления».

В Манифесте 13 июля впервые были официально высказаны догматы, которые спустя несколько лет развил С. С. Уваров. Их важнейшей составной частью стало противопоставление России и Европы, русских и европейских политических, общественных и культурных идеалов: «Не в свойствах, не в нравах российских был сей умысел. Составленный горстию извергов, он заразил ближайшее их сообщество, сердца развратные и мечтательность дерзновенную; но в десять лет злонамеренных усилий не проник, не мог проникнуть далее. Сердце России для него было и будет неприступно. Не посрамится имя русское изменою престолу и Отечеству». События «мгновенного мятежа», говорилось в Манифесте, соединили все сословия в преданности государю, «тайна зла долголетнего» раскрылась, «туча мятежа» была рассеяна. Единодушное соединение всех верных сынов отечества укротило зло, «в других нравах неукротимое». Манифест провозглашал: «Горестные происшествия, смутившие покой России, миновали и, как мы при помощи Божией уповаем, миновались навсегда и невозвратно».

Манифест обращал внимание российских подданных на нравственное воспитание детей: «Не просвещению, но праздности ума, более вредной, нежели праздность телесных сил, - недостатку твердых познаний должно приписать сие своевольство мыслей, источник буйных страстей, сию пагубную роскошь полупознаний, сей порыв в мечтательные крайности, коих начало есть порча нравов, а конец - погибель. Тщетны будут все усилия, все пожертвования правительства, если домашнее воспитание не будет приуготовлять нравы и содействовать его видам». Дворянству - «ограде престола и чести народной» - предлагалось стать «примером всем другим состояниям» и предпринять «подвиг к усовершенствованию отечественного, не чужеземного воспитания». Высказанный дворянству упрек знаменателен: император считал, что недовольное жестокой расправой над декабристами дворянское общество с ним в ссоре.

Манифест 13 июля заложил идейные основы николаевского самодержавия. В историю России оно вошло как первая попытка идеократического правления, когда целостная, повсеместно насаждаемая и жестко контролируемая система воззрений определяла основы внутренней и внешней политики, развитие просвещения и культуры, частную жизнь граждан. Поддержание социальной и политической стабильности, противостояние разрушительным европейским учениям требовали возведения «умственных плотин» и создания универсальной идеологической доктрины. Решать эту задачу выпало С. С. Уварову, который принадлежал к тем немногим николаевским сановникам, кто никогда не служил в военной службе. Однако царь ценил его политический кругозор, умение обращать на пользу самодержавию достижения европейской мысли.

Николаевская идеократия. Уваров был умен, прекрасно образован. В александровское время он был попечителем Петербургского учебного округа, в 1818 г. стал президентом Академии наук. В общественной жизни слыл последователем Карамзина, входил в «Арзамас». В разгар борьбы с Наполеоном Уваров написал несколько французских брошюр, обращенных к европейскому общественному мнению, где идейно обосновал необходимость противостояния деспотизму. Он выражал надежду, что «цари, народы на могиле Бонапарта совместно принесут в жертву деспотизм и народную анархию». Революция была для него «грудой преступлений и бесполезных несчастий». Убежденный монархист, Уваров полагал, что республиканский строй «неприменим к современной системе великих европейских государств». Общеевропейским идеалом он считал легитимное правление, где «мощные барьеры обеспечивают гражданские свободы личности».

После 14 декабря арзамасский либерализм Уварова улетучился. В 1832 г. он был назначен на пост товарища министра народного просвещения. Его первым шагом стало очищение Петербургского университета, выразившееся в увольнении неугодных профессоров, вторым - ревизия Московского университета, где было раскрыто «дело Сунгурова»: студенты обвинялись в сочувствии польским повстанцам. Изучив причины «своевольства» студентов, он пришел к выводу: «Не ученость составляет доброго гражданина, верноподданного своему государю, а нравственность его и добродетели». Благодаря Уварову нравственность и добродетель стали категориями николаевской внутренней политики.

Стержнем уваровского отчета о ревизии Московского университета стала мысль привести всю культурную и общественную жизнь России «к той точке, где сольются твердые и глубокие знания с убеждением и теплою верою в истинно русские хранительные начала православия, самодержавия и народности, составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего Отечества». Отчет получил одобрение императора, Уваров стал министром народного просвещения. Находясь на этом посту, он окончательно систематизировал те воззрения, что стали основой николаевской идеократии и сводились к доктрине превосходства православной и самодержавной России над европейским Западом. Эти идеи лежали в основе манифестов Сперанского и Блудова, начала были изложены в поздних политических сочинениях Карамзина. Цель доктрины Уваров формулировал четко: «Изгладить противоборство так называемого европейского образования с потребностями нашими; исцелить новейшее поколение от слепого, необдуманного пристрастия к поверхностному и иноземному, распространяя в оных душах радушное уважение к Отечеству».

Призванный императором к решению задачи, которая была тесно связана «с самою судьбою Отечества» и заключалась в том, чтобы «найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие», Уваров провозгласил национальными началами православие, самодержавие и народность. Он утверждал: «Искренно и глубоко привязанный к церкви отцов своих, русский искони взирал на нее как на залог счастья общественного и семейственного. Без любви к вере предков народ, как и частный человек, должен погибнуть… Самодержавие составляет главное условие политического существования России. Русский колосс упирается на нем, как на краеугольном камне своего величия». Следование основам православия и самодержавия отвечало давним традициям консервативной общественной мысли. Народность, понимаемая как особые свойства русского народа - покорность, смирение, долготерпение, потребовала пояснений: «Относительно народности все затруднение заключалось в соглашении древних и новых понятий; но народность не заставляет идти назад или останавливаться, она не требует неподвижности в идеях».

Доктрина Уварова идеально соответствовала представлениям Николая I о русском народе, о России и ее месте в мире. Внешнеполитические успехи, прочное внутреннее положение Российской империи как бы подчеркивали ее особое место в Европе, служили подтверждением правоты доктрины. Это была теория казенного патриотизма победоносной военной империи. Из нее вовсе не вытекала необходимость политической и экономической изоляции России, но весьма желательной представлялась изоляция идейная. Основанная на идее национальной исключительности и имперского превосходства, она стала необходимым и важным компонентом внутренней политики Николая I. Уваровская триада, которую иногда называют «теорией официальной народности», обеспечивала стабильность николаевской системы.

Доктрина Уварова претендовала на универсальность, она была обращена ко всем сословиям. По распоряжению Николая I в 1833 г. композитор А. Ф. Львов создал народный гимн на слова В. А. Жуковского. Львов вспоминал: «Я чувствовал надобность написать гимн величественный, сильный, чувствительный, для всякого понятный, годный для войск, годный для народа - от ученого до невежды». В этих словах отражено стремление николаевской идеократии к всеохватности и общедоступности. Однако проповедь казенного патриотизма, православия и народности, понимаемой в «русском духе», была заведомо неприемлема для значительной части российских подданных, которые не были русскими и принадлежали к иной конфессии. Естественным ответом на нее стал национализм нерусских народов.

Преобразование императорской канцелярии. При воцарении неопытный Николай i не представлял хода работы государственной машины, но твердо знал, что ему не нужен первый министр. Впавший в глубокую депрессию Аракчеев был отстранен от «общегосударственных дел», что не означало отказа от основных принципов аракчеевщины. Вслед за Аракчеевым вскоре оказался не у дел популярный в армии А. П. Ермолов. Император доверял немногим, среди которых были лично ему близкие А. X. Бенкендорф, И. Ф. Паскевич, А. Ф. Орлов. Влияние на дела сохранили начальник Главного штаба И. И. Дибич, министр финансов Е. Ф. Канкрин и министр иностранных дел К. В. Нессельроде.

Стремясь увеличить свое влияние на государственные дела, Николай I провел общее преобразование императорской канцелярии. Созданная в 1812 г. Собственная его императорского величества канцелярия первоначально занималась всеми делами, требовавшими решения императора. В январе 1826 г. прежняя канцелярия была переименована в I Отделение, и было образовано II Отделение, предназначенное для сборов и систематизации законов Российской империи. В июле того же года возникло III Отделение, затем их число увеличилось до шести.

В I Отделение все центральные ведомства должны были каждое утро доставлять сведения о своей деятельности и особо представлять дела, которые требовали личного рассмотрения царя. У Николая I возникала иллюзия, что государственные дела постоянно находятся под его контролем. Для повседневного вмешательства во все сферы правительственной деятельности и общественной жизни он использовал офицеров свиты. Генерал-адъютанты и флигель-адъютанты исполняли самые разные поручения. К примеру, С. Г. Строганов в 1826 г. ревизовал Московский университет, и по его представлению было запрещено преподавание философии.

Чтобы глубже разобраться во внутреннем состоянии империи, царь приказал делопроизводителю Следственного комитета А. Д. Боровкову составить свод мнений декабристов, высказанных ими в период следствия. Он часто их просматривал и оттуда «черпал много дельного». Для изучения возможности государственных преобразований 6 декабря 1826 г. был образован Секретный комитет во главе с давним сотрудником Александра I В. П. Кочубеем. Комитет должен был разобрать бумаги, оставшиеся в кабинете Александра I, где было немало проектов конституционных преобразований и решения крестьянского вопроса. Туда же был передан свод показаний декабристов. Первостепенную роль в Комитете играл Сперанский, в котором Николай I нашел «самого верного и ревностного слугу с огромными сведениями, с огромною опытностию». Более всего членов Комитета занимали сословный вопрос и административные преобразования. Кочубей считал полезным обратить внимание правительства на «рабство» помещичьих крестьян, но призвал к осторожности, «удаляя всякую мысль о даровании мгновенно свободы».

По мнению членов Комитета, следовало освободить Государственный совет от административных и судебных дел, оставив в его ведении составление законов. Предлагалось разделить Сенат на Сенат правительствующий, куда входили бы министры, и Сенат судебный. Тем самым последовательно проводился принцип разделения властей. В низших местных учреждениях, волостных и сельских, усиливалось коллегиальное начало и допускались выборные должности, что могло служить ограничению чиновничьего произвола. Сословная реформа призвана была укрепить права дворянства. Главный принцип преобразований, предложенный Комитетом 6 декабря 1826 г., заключался «не в полном изменении существующего порядка управления, но в его усовершенствовании посредством некоторых частных перемен и дополнений, соответствующих истинным нуждам государства». Проработав более трех лет, Комитет прекратил свои заседания. План административных и сословных преобразований был отложен.

Кодификация законов. Важное место в системе николаевской идеократии было отведено II Отделению. Оно должно было заниматься кодификацией законов, ему же «в порядке верховного управления» вменялось в обязанность разрешать отступления от законов. Благодаря II Отделению император контролировал всю законотворческую деятельность. Отвергнув конституционные начинания Александра I, Николай I противопоставил им систему, которая давала возможность упорядочить российское законодательство и, как ему казалось, ограничить судебный и административный произвол местных властей. Он придавал важное значение кодификации законов, что подразумевало систематизацию действующего законодательства. Со времен Соборного уложения царя Алексея Михайловича накопилось много противоречивых установлений, что делало актуальной задачу создания нового всеобъемлющего законодательства, своего рода нового Уложения.

Отказавшись от мысли разработать новый юридический кодекс, Николай I поручил II Отделению, в работе которого главную роль играл Сперанский, распределить в хронологическом порядке и подготовить к печати законы Российской империи от 1649 г. до конца царствования Александра I. Так возникло «Полное собрание законов Российской империи». Затем Сперанским и его сотрудниками были выбраны и распределены по соответствующим разделам те законы, которые должны были составить действующее законодательство. К 1832 г. был подготовлен знаменитый «Свод законов Российской империи», который начал действовать как «положительный закон» с 1 января 1835 г.

Николай I не поощрял стремление Сперанского вносить дополнения и изменения в действующее законодательство. Ему органически было чуждо творческое начало. Свод законов выполнял регламентирующую и стабилизирующую роль, но с его появлением ничего нового в административную и судебную практику самодержавия внесено не было. Объективно он укреплял всевластие бюрократии.

Первый раздел первого тома Свода законов носил название: «О священных правах и преимуществах верховной самодержавной власти». Здесь были изложены правовые понятия, определявшие объем полномочий царя. Первая статья этого раздела гласила: «Император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной его власти не токмо за страх, но и за совесть, сам Бог повелевает». Это была апелляция к теории божественного права, которая в XIX в. давно устарела. Согласно дальнейшим статьям Российская империя управлялась на «твердых основаниях положительных законов, исходивших от самодержавной власти». Император становился единственным источником законности.

Свод законов знал принцип разделения властей, который особо тщательно оговаривался в отношении прав и обязанностей министерств. Власть законодательная, как составляющая ведение Государственного совета, и власть судебная, как принадлежащая Сенату и судебным местам, были исключены из их функций: «Существо власти, вверяемой министрам, принадлежит единственно к порядку исполнительному: никакой новый закон, никакое новое учреждение или отмена прежнего не могут быть установляемы властию министра». Особо подчеркивалось: «Никакое министерство само собою никого судить и никаких тяжб решить не может». Министерствам принадлежала исполнительная власть: «В порядке государственных сил министерства представляют установление, посредством коего верховная исполнительная власть действует на все части управления». Функциональное разделение властей, установленное Сводом законов, упорядочивало работу государственного механизма, но не могло заменить отсутствия политической системы независимых и взаимно уравновешивающих ветвей власти. Император не только непосредственно осуществлял законодательные и исполнительные функции, но и постоянно вмешивался в решения судебных инстанций. Субъективное стремление Николая I к справедливости в таких случаях нередко вело к актам монаршего произвола.

III Отделение. В январе 1826 г. Бенкендорф подал царю проект «Об устройстве высшей полиции». Он предлагал создать политическую полицию, построенную на основах «строгой централизации» и простирающуюся на «все пункты империи». Реализация проекта была возложена на самого Бенкендорфа, который вскоре возглавил III Отделение собственной его императорского величества канцелярии. Одновременно он был шефом Отдельного корпуса жандармов. Штат III Отделения был немногочисленным, но его деятельность была эффективна. Оно располагало сетью тайных агентов в России и за границей.

На III Отделение было возложено наблюдение «за общим мнением и народным духом», сыск по политическим делам, надзор за общественными деятелями, писателями и учеными. Ему подчинялись секретные политические тюрьмы. Одновременно оно следило за иностранными подданными в России, осуществляя функции контрразведки, ловило фальшивомонетчиков, ведало расколом и сектантством, надзирало за действиями администрации, вело статистику крестьянских волнений. III Отделение должно было составлять ежегодные отчеты о состоянии умов в империи, представляемые императору. Призванное обеспечивать «безопасность престола и спокойствие государства», III Отделение было органом, который позволял императору контролировать полицейско-карательные функции. Его деятельность укрепляла личную власть Николая I, но объективно ослабляла государство, так как возникал чреватый конфликтами параллелизм в действиях III Отделения и Министерства внутренних дел.

IV, V и VI Отделения императорской канцелярии ведали воспитательными и благотворительными учреждениями, подготовкой реформы в государственной деревне, кавказскими делами. В целом императорская канцелярия, выполняя не только надзорные функции, подменяла собой соответствующие ведомства, ее деятельность неизбежно вносила дезорганизацию в работу государственного аппарата. Достигавшаяся при этом предельная централизация управления давала кратковременный эффект.

Цензура и образование. Цензура была важной частью николаевской идеократии. Именно на цензурные инстанции возлагалась ответственность за состояние дел в литературе и театре, за общее состояние умов и народную нравственность. В 1826 г. император утвердил Цензурный устав, который современники назвали «чугунным». Был учрежден Главный цензурный комитет, который подчинялся Министерству народного просвещения. Цензурный контроль, помимо Цензурного комитета, осуществляли самые разные ведомства: Синод, Академия наук, Министерство императорского двора, университеты. Была цензура театральная, духовная, военная. Верховный надзор был обязанностью III Отделения, для которого общественное безмолвие было свидетельством успеха в овладении умами.

Цензурный устав 1826 г. требовал от цензоров «ограждения святыни престола, постановленных от него властей, законов отечественных, нравов и чести народной и личной от всякого, не только злонамеренного и преступного, но и неумышленного на них покушения». Цензоры обязаны были действовать согласно «политическим обстоятельствам и видам правительства», не пропускать сочинений, колеблющих христианскую веру и порицающих монархический образ правления или содержащих «предположения о преобразованиях каких-либо частей государственного управления». Для Николая I это был естественный ответ на реформаторские настроения прошлого царствования.

Устав 1826 г. требовал от цензоров контролировать не только политическую, но и литературную сторону сочинений, «ибо разврат нравов приуготовляется развратом вкусов». Произвол был столь велик, что два года спустя правительство вынуждено было дать новый Цензурный устав, где цензорам рекомендовалось не придираться к словам и отдельным выражениям.

Николай 1 охотно играл роль покровителя науки и высшего образования, хотя и полагал, что университеты являются рассадниками вольнодумства. Он понимал, что для государственной службы требуются подготовленные чиновники. В его царствование были открыты Технологический и Межевой институты, Училище правоведения, Военно-морская академия и другие специальные учебные учреждения. По университетскому Уставу 1835 г. лица, окончившие университет, получали чин 10-го или 12-го класса по Табели о рангах. Уваров наладил систему подготовки отечественной профессуры, способствовал заграничным командировкам молодых ученых, открывал новые кафедры.

Народные выступления и национальные движения. Серьезным испытанием для николаевского режима стали европейские революционные потрясения 1830–1831 гг., восстание в Царстве Польском, холерные бунты в России, выступления матросов в Севастополе и военных поселян Новгородской губернии.

В июне 1830 г. недовольные карантинными мерами, установленными для предотвращения заболевания чумой, но сопровождавшимися грубыми злоупотреблениями властей, восстали матросы флотских и рабочих экипажей Севастополя. Военный начальник города Столыпин был убит, власти подавили выступление спустя несколько дней, стянув к городу крупные воинские части. Карантинные меры против эпидемии холеры в 1830–1831 гг. вызвали бунты в Тамбове и Петербурге, возбужденные толпы громили больницы, убивали врачей, которых считали виновниками эпидемии. Летом 1831 г. карантин стал поводом для восстания военных поселян в Старой Руссе. Восставшие убили нескольких офицеров, арестовали остальных и стали назначать командиров из своей среды. Волнения охватили почти все поселенные округа Новгородской губернии. Николай I заявил: «Бунт в Новгороде важнее, чем бунт в Литве, ибо последствия могут быть страшные». Беспорядки были подавлены военной силой, свыше четырех с половиной тысяч поселян были преданы суду. События 1830–1831 гг. были показателем острой социальной напряженности. Вяземский заметил: «Любопытно изучать наш народ в таких кризисах. Недоверчивость к правительству, недоверчивость совершенной неволи к воле всемогущей оказывается здесь решительно. Изо всего, изо всех слухов, доходящих до черни, видно, что и в холере находит она более недуг политический, чем естественный».

В ноябре 1830 г. началось восстание в Варшаве, которое Николай I воспринял как личное оскорбление. За полтора года до этого, в мае 1829 г., он как польский король исполнил неприятный ему обряд коронации и присягнул на верность конституции. Против повстанцев, которые объявили о свержении династии Романовых с польского престола, были направлены войска И. И. Дибича, которого затем сменил И. Ф. Паскевич. К осени 1831 г. восстание было подавлено, что дало возможность Николаю I покончить с главным конституционным начинанием Александра I, с общественными надеждами на возвращение правительственного реформизма. В феврале 1832 г. был издан Органический статут, по которому Царство Польское объявлялось неотъемлемой частью Российской империи. Российский император делался наследственным обладателем польской короны, и отпадала необходимость отдельной коронации. Польский сейм был ликвидирован, польская армия распущена.

В 1847 г. на Украине было раскрыто тайное Кирилло-Ме-фодиевское общество, организаторами которого были литераторы и историки Н. И. Костомаров, П. А. Кулиш, Н. И. Гулак, близок к обществу был поэт Т. Г. Шевченко. Правила общества были основаны на идеалах христианской нравственности, они предусматривали отмену крепостного права, равенство граждан и, главное, создание федерации славянских народов с центром в Киеве. Влияние его идей было незначительно. Однако глава III Отделения А. Ф. Орлов потребовал, чтобы цензура с особым вниманием следила за теми учеными и литературными сочинениями, «где дело идет о народности или о языке Малороссии и других подвластных России земель, не давая любви к родине перевеса над любовью к Отечеству, империи и изгоняя все, что может вредить последней любви, особенно о мнимых настоящих бедствиях и о прежнем, будто бы необыкновенно счастливом, положении подвластных племен».

Николаевское правительство и европейская «весна народов» 1848 г. Поводом для дальнейшего усиления цензурного гнета стала европейская «весна народов» 1848 г. Уже в феврале был создан Секретный комитет под председательством А. С. Меншикова для пересмотра издающихся в России журналов. От журналистов требовалось содействовать «правительству в охранении публики от заражения идеями, вредными нравственности и общественному порядку». По рекомендации этого комитета 2 апреля был учрежден Комитет для высшего надзора за духом и направлением печатаемых в России произведений. Во главе его был поставлен генерал Д. П. Бутурлин. Задачей его комитета был сплошной просмотр всех печатных изданий, выходивших в России, надзор за цензорами, редакторами и издателями. Деятельность Комитета давала основание современникам говорить о стремлении правительства ввести в России единомыслие. Создание Комитета означало дальнейшее развитие идеократии. Последние годы царствования Николая I вошли в историю как «мрачное семилетие».

Действия правительства оправдали предсказание историка С. М. Соловьева: «Нам, русским ученым, достанется за эту революцию». Попытка Уварова выступить с благонамеренной защитой университетского преподавания привела к тому, что он был отправлен в отставку. Новый министр П. А. Ширинский-Шихматов ограничил преподавание политической экономии, философии и правовых дисциплин, поощрял занятия богословием. Резко сократилось число студентов, была повышена плата за обучение. Отлаженная образовательная система оказалась на грани развала. Соловьев констатировал: «Что же было следствием? Все остановилось, заглохло, загнило. Русское просвещение, которое еще надобно было продолжать взращать в теплицах, вынесенное на мороз, свернулось». Реакция торжествовала.

На протяжении всего правления Николая I основной опорой самодержавия были доведенный до предела милитаризм, безграничная регламентация, бюрократическая централизация, они определяли прочность режима, которая долгое время удивляла Европу и внушала чувство бессилия его подданным. Такая политика создавала иллюзию стабильности, но в действительности обрекала страну на застой, на экономическое и социальное отставание от передовых европейских государств.

При Николае I самодержавная инициатива, измельчавшая во время аракчеевщины, перестала определять развитие страны. Передовое общество не шло за властью, как в екатерининские времена и в первые годы александровского правления, но находилось в постоянной к ней оппозиции. Присущее императору стремление сохранить незыблемыми устои самодержавия обрекало страну на консервацию обветшавшего сословного строя и крепостных отношений. Самодержавие из творческой силы исторического развития превратилось в режим личной власти, внешне могущественный, но безответственный и губительный для России.

Из книги Между Азией и Европой. История Российского государства. От Ивана III до Бориса Годунова автора Акунин Борис

Хрупкое самодержавие Система власти, существовавшая при слабоумном Федоре, как ни странно это выглядит из сегодняшнего дня, была много прочнее. «Блаженного» царя любили и наделяли всякими симпатичными чертами; распорядительного правителя побаивались и, в общем,

Из книги История России. ХХ – начало XXI века. 9 класс автора Волобуев Олег Владимирович

§ 3. САМОДЕРЖАВИЕ И ОППОЗИЦИЯ «ОХРАНЯТЬ НАЧАЛА САМОДЕРЖАВИЯ». Николай II, вступивший на престол в 1894 г., уже в первой своей речи на встрече с общественностью заявил, что будет «охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный

Из книги Народная монархия автора Солоневич Иван

САМОДЕРЖАВИЕ И САМОУПРАВЛЕНИЕ Нам могут сказать: все это, может быть, теоретически и хорошо, но практически все это - утопия. И мы можем отве т ить - это не утопия, а факт. Не беспочвенные посулы для будущего, а совершенно реальная историческая действительность. В самом деле

Из книги Русские гусары. Мемуары офицера императорской кавалерии. 1911-1920 автора Литтауэр Владимир

Глава 2 НИКОЛАЕВСКОЕ КАВАЛЕРИЙСКОЕ УЧИЛИЩЕ Единственное военное училище в имперской России, Corps des Pages (Пажеский корпус), готовило офицеров для службы во всех родах войск. Остальные военные школы были специализированными заведениями: пехотными, кавалерийскими,

Из книги Отечественная история: конспект лекций автора Кулагина Галина Михайловна

10.4. Самодержавие и крестьянский вопрос Одной из кардинальных проблем российской действительности была проблема крепостного права. Во время любых попыток реформирования в стране неизбежно ставили вопрос о ее разрешении.Начало царствования Александра I ознаменовалось

Из книги Зверь на престоле, или правда о царстве Петра Великого автора Мартыненко Алексей Алексеевич

Самодержавие Нам, русским людям, прирожденным государственникам, никакого «велосипеда» для созидания монархической державы изобретать не требуется. У нас он давно имеется. Это тот тип государственного устроения, который вывел нашу страну из глубочайшего кризиса еще

Из книги Новейшая история России автора Шестаков Владимир

Глава 2. Самодержавие и революция § 1. Российское самодержавие накануне революции.«Править в соответствии с волей Божией для благополучия подданных». Россия вступила в XX в. неограниченной самодержавной монархией. Вся полнота власти законодательной, исполнительной и

Из книги Начало России автора Шамбаров Валерий Евгеньевич

43. Как рождалось самодержавие Ради прочного мира и согласия на Руси Василий Темный искренне был готов предать прошлое забвению. Уж на что Иван Можайский никак не мог претендовать на теплые чувства – хронический подлец и изменник, соучастник ослепления государя. Но

Из книги История религий. Том 1 автора Крывелев Иосиф Аронович

«ПРАВОСЛАВИЕ, САМОДЕРЖАВИЕ И НАРОДНОСТЬ» Со времен Петра церковью управлял Синод во главе с обер-прокурором - светским чиновником. В состав Синода входили некоторые местные епископы, созывавшиеся на заседания по специальному разрешению царя. Хотя все вопросы на этих

Из книги Последние дни Романовых автора Вильтон Роберт

Красное самодержавие Доказано, что Уральский Совет не знал, что делали люди, участвовавшие в избиении: Юровский, Голощекин - агенты Свердлова - и их помощники-статисты: Войков, Сафаров и Сыромолотов. Белобородов исполнял приказания Голощекина.Я привел имена членов

Из книги Приживется ли демократия в России автора Ясин Евгений Григорьевич

4. 1. Самодержавие Практически весь поддающийся систематическому анализу период существования российской государственности, по крайней мере от Ивана IV до 1905 года, у нас была одна форма правления – самодержавие. Можно, конечно, вспомнить период собирания Москвой русских

Из книги Император Николай II. Жизнь, Любовь, Бессмертие автора Плеханов Сергей Николаевич

Православие, самодержавие, народность Религиозное мировоззрение императора Николая наложило отпечаток и на политическую жизнь страны, и на противостояние идей. Воспринимая внешний мир, как несовершенное отражение того мира, где властвует высшая правда, царь пытался в

Из книги Капитал Российской империи [Практика политической экономии] автора Галин Василий Васильевич

Из книги Полное собрание сочинений. Том 7. Сентябрь 1902 - сентябрь 1903 автора Ленин Владимир Ильич

Самодержавие колеблется… Самодержавие колеблется. Самодержец сам признается в этом публично перед народом. Таково громадное значение царского манифеста от 26 февраля, и никакие условные фразы, никакие оговорки и отговорки, переполняющие манифест, не изменят

автора Ленин Владимир Ильич

Самодержавие и пролетариат Россия переживает новую волну конституционного движения. Современное поколение не видало еще ничего подобного теперешнему политическому оживлению. Легальные газеты громят бюрократию, требуют участия представителей народа в

Из книги Полное собрание сочинений. Том 9. Июль 1904 - март 1905 автора Ленин Владимир Ильич

Европейский капитал и самодержавие Социал-демократическая печать указывала уже неоднократно, что европейский капитал спасает русское самодержавие. Без иностранных займов оно не могло бы держаться. Французской буржуазии было выгодно поддерживать своего военного

П одавив восстание декабристов, царский трон в России занял Николай I, правление которого, как заметил А.И. Герцен, "торжественно открылось виселицами".

В то время Николаю Павловичу было 29 лет. Он родился в 1796 г., четырех лет от роду лишился отца и по-сыновьи благоговел перед братом Александром, который был почти на 20 лет старше. Женился Николай, подобно старшему брату, отцу и деду, на немке, дочери прусского короля Фридриха Вильгельма III Шарлотте (по-русски переименованной в Александру Федоровну), и обожал все немецкое. Среди его ближайших соратников преобладали немцы - Бенкендорф, Адлерберг, Клейнмихель, Нессельроде, Дибич, Дубельт и др.

Новый самодержец, в отличие от Александра I, получил скудное образование. Его как третьего из сыновей Павла не готовили к царствованию и вообще к серьезным государственным делам. Педант, солдафон, самодур, он, по мнению Ф. Энгельса, представлял собой лишь "самодовольную посредственность с кругозором ротного командира". "Высочайший фельдфебель", - сказал о нем Герцен.

Все же современники находили в личности Николая I и привлекательные черты: царственное обаяние, силу характера, трудолюбие, непритязательность в быту, равнодушие к спиртному. Как государь, он считал для себя образцом Петра I, старался подражать ему, и не без успеха. "В нем много прапорщика и немного Петра Великого", - гласит запись в дневнике А.С. Пушкина от 21 мая 1834 г.

Выражая интересы господствующего класса дворян-крепостников, Николай I вместе с тем сводил государственную власть к личному произволу на манер военного командования. До вступления на престол он командовал гвардейской бригадой. Сменив бригаду на государство, он перенес армейские навыки управления на государственные дела. Россия представлялась ему воинским соединением, в котором царит воля его командира, то бишь государя. Характерна в этом отношении фраза, сказанная Николаем на смертном одре сыну: "Сдаю тебе команду".

Самое большое удовлетворение Николай как государь и как личность находил именно в том, чтобы командовать , все и вся военизировать и устрашать. Он и в детские годы, по признанию его официального биографа М.А. Корфа, "бил палкой или чем попало товарищей игр своих", а став царем, получил от народа прозвище "Николай Палкин". Сам по себе бездушный, злой, хотя и с эффектно-воинственной, но колючей внешностью ("остриженная и взлысистая медуза с усами", по выражению Герцена), он внушал людям безотчетный страх. "Люди в его присутствии, - читаем у В.О. Ключевского, - инстинктивно вытягивались. Шутили, что даже хорошо вычищенные пуговицы мундира тускнели при его появлении".

Николаевский стиль управления государством выразился в том, что на все важнейшие административные должности были расставлены генералы. Не говоря уже о военном и морском ведомствах, министерства внутренних дел, финансов, путей сообщения, почтовый департамент возглавлялись генералами. Министром просвещения был адмирал (А.С. Шишков). Даже во главе церкви, на пост обер-прокурора Святейшего Синода был назначен гусарский полковник, лихой наездник Н.А. Протасов, который по-военному распоряжался церковными делами и дослужился на этом поприще до генерала.

Николай I любил повторять, что ему нужны "не умники, а верноподданные". "Он хотел бы, - писал о нем С.М. Соловьев, - отрубить все головы, которые поднимались над общим уровнем". Поэтому и были ниже "общего уровня" головы ближайших приспешников Николая - министра двора В.Ф. Адлерберга, военного министра А.И. Чернышева, обер-прокурора Синода Н.А. Протасова, министра иностранных дел К.В. Нессельроде, главно управляющего /102/ путями сообщения П.А. Клейнмихеля, шефа жандармов А X. Бенкендорфа, каждый из которых просидел на своем посту как минимум половину николаевского царствования. Уместно добавить к ним еще Ф.П. Вронченко, о котором говорили, что он за всю свою жизнь познал арифметику только до дробей, и которого Николай сделал своим министром финансов после смерти "неприлично" умного Е.Ф. Канкрина. По своим дарованиям все они вместе взятые не стоили одного М.М. Сперанского, но зато они лучше, чем Сперанский, владели самым ценным в глазах царя умением - повиноваться и угождать своему повелителю.

Разумеется, были у Николая I и министры-"умники" (тот же Канкрин, Л.А. Перовский, в особенности П.Д. Киселев), но таких самодержец ценил меньше, чем "верноподданных".

Методы управления государством при Николае I были типично аракчеевскими, да и штат управляющих состоял из приверженцев Аракчеева, хотя его самого среди них уже не было, - он был уволен со всех постов через пять дней после воцарения Николая. Отчасти сказалась здесь дурная репутация любимца Александра I, но главная причина его опалы заключалась в том, что в дни междуцарствия Аракчеев, по выражению проф. С.Б. Окуня, "сделал ставку не на ту лошадь, которая первой пришла к финишу". Он "ставил" на Константина и проиграл. "Только мелкой злопамятностью Николая, - заметил по этому поводу Герцен, - и можно объяснить, что он не употребил никуда Аракчеева, а ограничился его подмастерьями". Кстати, одним из таких "подмастерьев", "тварью Аракчеева", как тогда говорили, был Клейнмихель - настолько жестокий, что сам Аракчеев, когда хотел особо наказать какое-либо из военных поселений, угрожал: "Я пришлю вам Клейнмихеля!"

"Апогей самодержавия" - так называл А.Е. Пресняков время Николая I. Действительно, каждый день своего 30-летнего царствования Николай использовал для того, чтобы всемерно укреплять самодержавный режим. Прежде всего с целью заблаговременного обезвреживания революционных идей Николай усилил политический сыск. Именно он 3 июля 1826 г. образовал зловещее III отделение Собственной Его императорского величества канцелярии. Личная канцелярия царя, оформившаяся при Павле I в 1797 г., теперь была поставлена над всеми государственными учреждениями. Ее I отделение ведало подбором кадров, II - кодификацией законов, а III - сыском (всего в Канцелярии было шесть отделений).

III отделение разделялось на пять экспедиций, которые следили за революционерами, сектантами, уголовниками, иностранцами и /103/ прессой. В 1827 г. ему был придан жандармский корпус, численность которого сразу же превысила 4 тыс. человек и в дальнейшем постоянно росла. Всю страну разделили на пять жандармских округов во главе с генералами. Начальник III отделения являлся и шефом жандармов. На этот пост выдвигались самые близкие к царю лица. Первым из них был граф А.Х. Бенкендорф - услужливый царедворец и проницательный (хотя и ленивый) сыщик. Должность управляющего III отделением. совмещалась с должностью начальника штаба корпуса жандармов. Четверть века, с 1831 по 1856 г., их занимал генерал Л.В. Дубельт, который, чтобы выслужиться перед царем, сам сочинял заговоры, а потом "разоблачал" их. Этот управляющий был умнее не только своих начальников, но и (цитирую Герцена) "умнее всего Третьего отделения и всех отделений Собственной Е.и.в. канцелярии". Имя Дубельта стало в николаевской России нарицательным для обозначения вездесущего и всеведущего карателя, жуткого в своей палаческой учтивости. "Нет, мой добрый друг , - говорил он на допросе очередной жертве, - вы меня, старого воробья, не проведете. Это все поэзия, мой дорогой друг , а вы у меня в крепости все-таки посидите".

Чтобы замаскировать репрессивную сущность III отделения, официальная пропаганда восхваляла его как блюстителя законности в стране, как орган, призванный стоять горой за "бедных и сирых". С этой целью распространялась легенда о том, что Николай I вместо инструкции о руководстве III отделением протянул Бенкендорфу носовой платок и сказал: "Вот тебе инструкция: чтоб ни один платок в России не был омочен слезами!" Никто не верил таким легендам. За время царствования Николая каждый россиянин мог убедиться в том, что III отделение - это, как назвал его Герцен, "вооруженная инквизиция", которая стоит "вне закона и над законом". "Страшно в нем не то, что оно делает, а то, что оно может сделать, - писал шефу жандармов В.А. Долгорукову его помощник и преемник П.А. Шувалов. - А может оно во всякую минуту вторгнуться в каждый дом и семейство, схватить там какую угодно жертву и заключить в каземат, извлечь из этой жертвы какое угодно признание, не прибегая к пытке, а потом может представить государю все дело в таком виде, в каком пожелает".

Главной заботой жандармского ведомства было своевременное раскрытие и подавление всякого инакомыслия, любого недовольства существующим режимом. Не только восстание декабристов испугало Николая I и заставило его совершенствовать карательный аппарат - новый царь с тревогой следил и за растущим брожением в народных "низах". Массовое движение при нем резко усилилось: за 1826-1850 гг. - почти 2000 крестьянских волнений против 650 за 1801-1825 гг. Все чаще бунтовали и городские рабочие. Крестьяне требовали земли и воли, горожане - воли и хлеба. /104/ Агентура III отделения оперативно доносила с мест в Петербург о "злостных" притязаниях "черни". При этом она из года в год подчеркивала опасную для царизма тенденцию: крестьяне стремятся к освобождению уже не от отдельных тягот крепостничества, а вообще от крепостного права: "мысль о свободе тлеет между ними беспрерывно". Жандармский корпус сам участвовал в подавлении беспорядков "черни", а против крупных волнений Николай I посылал даже кадровые войска.

Наибольший размах из массовых выступлений в николаевской России приобрели "чумные" и "холерные" бунты 1830-1831 гг. Так они были названы официально, поскольку непосредственным поводом к ним послужили карантинные меры против эпидемий чумы и холеры (в чумные карантины отправляли тогда - по безалаберности, спешке или злонамеренно - здоровых людей, глумились над женщинами под предлогом медицинских осмотров). Коренной же причиной всех этих бунтов был самодержавно-крепостнический гнет в различных его проявлениях, т. е. гражданское бесправие простонародья, произвол властей, грабительские поборы с населения, воистину эпидемия чиновничьих злоупотреблений, - все это в условиях карантинных ограничений усугубилось и повлекло за собой взрыв яростного протеста народных масс.

Так, 3 июня 1830 г. восстала городская беднота Севастополя, ее поддержали матросы и солдаты местного гарнизона. Восставшие захватили город и держали его в своих руках три дня. Военный губернатор Севастополя генерал-лейтенант Н.А. Столыпин (дед главы правительства при Николае II П.А. Столыпина) был убит. Давили севастопольское восстание полки боевого генерала (будущего фельдмаршала) князя М.С. Воронцова. Усмирив город, он предал 1580 бунтовщиков военно-полевому суду. Их расстреливали, прогоняли сквозь строй, секли розгами, высылали, вплоть до Сибири. Каратели не щадили никого: их жертвами стали даже дети "старее 5 лет" (как повелел сам Николай I) - таких малышей отрывали от родителей и поголовно сдавали в кантонисты, т. е. в ученики низших военно-сиротских школ с тяжелейшим, изуверским режимом "обучения".

Еще сильнее и опаснее для царизма оказался "холерный" бунт военных поселян и присоединившихся к ним кадровых солдат в Новгородской губернии с 11 июля 1831 г. Здесь на территории в 9 тыс. кв. км располагались 120 тыс. солдат, поселян и членов их семей. Почти все они восстали и начали расправляться с ненавистными властями, сговариваясь в ряде мест "о погублении всех офицеров" и даже открыто угрожая "никого из начальников не оставить в живых". При этом многие из них хорошо сознавали антифеодальную заостренность своего бунта. В записках одного из карателей, товарища детских игр Николая I полковника И.И. Панаева, рассказано, как один из вожаков поселян в ответ на вопрос следствия, верит ли он, что господа нарочно отравляют /105/ воду в колодцах, заявил: "Что тут говорить! Для дураков - яд да холера, а нам надобно, чтоб вашего дворянского козьего племени не было!"

Царь и его окружение в те две недели, пока продолжался новгородский бунт, пережили страх, небывалый после восстания декабристов. Зато и "отомстили" бунтовщикам - расправа была свирепой: более 4,5 тыс. поселян и солдат предстали перед военно-полевым судом, посыпались приговоры к смерти, на каторгу, в ссылку. Только в Старой Руссе были забиты насмерть 129 человек.

Однако эти репрессии в конечном счете оказывались тщетными. Массовые волнения вспыхивали в разных концах страны вновь и вновь, с каждым годом усиливая напряженность в отношениях между народом и властью. Наблюдательный француз А. де Кюстин, изучавший тогда Россию, в 1839 г. так суммировал свои впечатления: "Россия - котел с кипящей водой, котел, крепко закрытый, но поставленный на огонь, разгорающийся все сильнее и сильнее".

Николай I понимал, что держать в узде "темный" народ он сможет только при условии, если сделает надежной опорой престола образованное меньшинство нации. Будучи верен избранному раз и навсегда силовому методу правления, он замыслил и эту задачу решить кнутом, а не пряником. Поэтому он сделал одной из главных жертв инквизиции область просвещения и культуры: стремясь пресечь в зародыше всякое инакомыслие, Николай I разнуздал здесь такую реакцию, которая превзошла мракобесие А.Н. Голицына и М.Л. Магницкого.

10 июня 1826 г. был издан новый цензурный устав из 230(!) запретительных параграфов. Он запрещал "всякое произведение словесности, не только возмутительное против правительства и поставленных от него властей, но и ослабляющее должное к ним почтение", а кроме того, многое другое, вплоть до "бесплодных и пагубных (на взгляд цензора. - Н.Т. ) мудрований новейших времен" в любой области науки. Современники назвали устав "чугунным" и мрачно шутили, что теперь наступила в России "полная свобода... молчания".

Руководствуясь уставом 1826 г., николаевские цензоры доходили в запретительном рвении до абсурда. Один из них запретил печатать учебник арифметики, так как в тексте задачи увидел между цифрами три точки и заподозрил в этом злой умысел автора. Председатель цензурного комитета Д.П. Бутурлин (разумеется, генерал) предлагал даже вычеркнуть отдельные места (например: "Радуйся, незримое укрощение владык жестоких и звероподобных...") из акафиста Покрову Божией матери, поскольку они с точки зрения "чугунного" устава выглядели неблагонадежными. /106/ Сам Л.В. Дубельт не стерпел и выругал цензора, когда тот против строк:

О как бы я желал
В тиши и близ тебя
К блаженству приучиться! -

обращенных к любимой женщине, наложил резолюцию: "Запретить! К блаженству приучаться должно не близ женщины, а близ Евангелия".

Джон Мильтон говорил: "Свобода печати - главный залог свободы страны". С.М. Кравчинский перефразировал тезис Мильтона: "Закабаление печати - главная гарантия деспотизма". Эти слова определяют смысл цензурной политики Николая I. Герцен обрисовал ее так: "Николай Павлович держал 30 лет за горло кого-то, чтобы тот не сказал чего-то". Вот разительная иллюстрация к этим словам. Как сообщила в одном из номеров за 1848 год газета "Московские ведомости", мещанин Никифор Никитин за "крамольные" речи о возможном полете на Луну был сослан в глухое казахское селение... Байконур (тот самый Байконур, где теперь находится всемирно известный космодром, с которого советские ракеты уже стартовали и к Луне, и еще дальше - к Марсу, к Венере)

Министерство просвещения при Николае I более всего старалось угодить царю, а царь, по свидетельству академика С.М. Соловьева, "инстинктивно ненавидел просвещение <...> Он был воплощенное: "не рассуждать!"". Московский университет он называл "волчьим гнездом" и от одного вида его, если случалось проезжать мимо, впадал в дурное расположение духа (об этом рассказывал другой академик - Ф.И. Буслаев). Немудрено, что во главе Министерства просвещения при Николае сменился целый "зоопарк" отъявленных реакционеров: А.С. Шишков (с 1824 г.), К.А. Ливен (с 1828), С.С. Уваров (с 1833), П.А. Ширинский-Шихматов (с 1849), А.С. Норов (с 1853 г.).

Самым мрачным детищем реакции в области просвещения стал новый школьный устав от 8 декабря 1828 г. Он перестроил всю школу по феодально-сословному принципу, а преемственность между начальной, средней и высшей школой, узаконенную в 1803 г., ликвидировал. Теперь разрешалось принимать в гимназии только детей дворян и чиновников. Детям купцов и мещан предназначались уездные (трехклассные) училища, а крестьянским детям - лишь приходские (одноклассные) школы. "Науки, - поучал министр Шишков, - полезны только тогда, когда они, как соль, употребляются в меру, смотря по состоянию людей". Впрочем, власти старались, чтобы наук было и числом поменьше. Ширинский-Шихматов исключил из учебных программ философию. /107/ На вопрос, почему это сделано, он ответил исчерпывающе: "Польза от философии не доказана, а вред от нее возможен". Тогда же именно этот министр ввел в начальных и средних школах телесные наказания, дав повод злоязычному кн. А.С. Меншикову построить из фамилии министра каламбур: "Министерству просвещения дали сразу и шах и мат ".

Высшую школу реакция придавила так же, как и среднюю. В 1835 г. был принят новый университетский устав, который лишил университеты былой (с 1804 г.) автономии. Отныне хозяевами университетов стали правительственные чиновники - попечитель учебного округа (им часто по совместительству был генерал-губернатор) и министр, правомочный назначать и увольнять профессоров по своему усмотрению. Внутри каждого университета влиятельной и устрашающей фигурой стал инспектор - он, согласно министерской инструкции, должен был иметь "особенный и ближайший надзор за нравственностью" (т. е. благонамеренностью) студентов.

В борьбе с просвещением николаевские охранители руководствовались не только рассудком, но и эмоциями, которые были под стать их взглядам. Л.В. Дубельт, например, при одном упоминании имени Герцена буквально зверел, приговаривая: "У меня три тысячи десятин жалованного леса, и я не знаю такого гадкого дерева, на котором бы я его повесил". Шеф жандармов А.Ф. Орлов, провожая за границу друга, наставлял его: "Когда будешь в Нюрнберге, подойди к памятнику Гутенбергу - изобретателю книгопечатания и от моего имени плюнь ему в лицо. Все зло на свете пошло от него". Николай I не давал таких напутствий, но в ненависти к печатному слову он мог переплюнуть своего шефа жандармов. Самый дух николаевского царствования верно схвачен в реплике Фамусова из грибоедовского "Горя от ума": "Уж коли зло пресечь, забрать все книги бы, да сжечь!"

Словом, реакция наступала при Николае I повсеместно и всеохватно, стремясь подавить не только прямое сопротивление, но и любое прекословие абсолютной власти монарха. Это и был "апогей самодержавия".

См.: Тарле Е.В. Соч. В 12 т. М., 1959. Т. 8. С. 69.

В 1825 г. А.А. Аракчеев занимал посты, начальника Собств. Его императорского величества канцелярии, директора Военного департамента Гос. совета, Главного начальника военных поселений.

Полное собрание законов Российской Империи (ПСЗ). Собр. 2. Т. 1. С. 564, 566.

. Троцкий И.М. III отделение при Николае I. Л., 1990. С. 67.